В. Елисеев: об итогах года, санкциях и перспективах

Представьте себе генерального директора, который не только раздает ценные указания, определяет стратегию развития предприятия, но и сам умело пользуется электрогазосваркой, работает на сверлильном и фрезерном станках, не говоря уже об умении сделать точные математические расчеты узлов, агрегатов и конструкций, просчитать вперед экономические риски в отрасли, грамотно расставить приоритеты. Именно таковым является директор «Сумского лососево-сигового питомника» Владимир Елисеев .

Беседа началась с итогов работы хозяйства и областной рыбоводной отрасли

– Минувший год для рыбоводов Ленинградской области, специализирующихся на выращивании, в частности, лососево-сиговых видов рыбы, как наш питомник, был непростым. Это связано, в первую очередь, с природными факторами. Было жарко. Вода прогревалась до 22-х и более градусов, особенно в тех хозяйствах, где глубины водоемов незначительны. Для форели, сига, муксуна – обитателей северных рек – это пагубная температура. Рыба погибала из-за отсутствия кислорода.

Для нашего хозяйства это не первый год, когда мы сталкивались с жарой. Посему, учитывая печальный опыт прежних лет, отдельные виды рыбы, по возрастам и навеске, наиболее уязвимые к высоким температурам, давно помещены в садки ближе к плотине, где происходит смена воды и подводные течения снижают риск перегрева. К тому же, нам это позволяет хорошая глубина водоема – две последние линии садков находятся на глубине шесть-восемь метров. В сильную жару она спасает. Тем не менее, такие глубины не на всех водоемах, и кому-то приходилось более сложно, чем нам.

Еще один негативный природный фактор – штормовые ветры, мощное волнение, которое корежило и ломало садковые лини, рвало сети садков. На наше счастье рыба не ушла в водоем, поэтому обошлось без больших экономических потерь. Разумеется, затраты на восстановление оборудования, мостиков, понтонов, сетей были неизбежны, вот теперь на будущее продумываем более гибкие конструкции.

Хочу подчеркнуть, что областные рыбоводы не только справились с трудностями, но и к концу ноября вырастили 12,5 тысячи тонн одной только форели. К этому объему добавим примерно по два процента сиговых и осетровых.

Пандемия, плавно перешедшая в санкции, которые повлекли импортозамещение

– Два года назад нас настигла пандемия коронавируса, что ограничило взаимодействие с коллегами из-за рубежа – норвежскими, финскими. Потом в профессиональную и экономическую деятельность вмешалась политика. На нашу страну стали накладывать санкции, что отразилось и на рыбоводстве.

Рыбоводство – это, прежде всего, здоровая икра и корма. Я об этом уже говорил ранее. Когда доллар и евро сделали скачок, покупать вышеперечисленное за рубежом стало не по карману. Вопрос импортозамещения назрел уже тогда. Частично замена была найдена – мороженая килька, но она годилась только для рыбы, достигшей веса 150 и более граммов. Для молоди мы по-прежнему втридорога закупали зарубежные корма. Так продолжалось, пока не были реанимированы комбикормовые заводы в Ленинградской области, где великолепные рецептуры рыбных кормов.

Дело в том, что есть четкое разделение рыбоводческих хозяйств. Одни получают от маточного стада икру и выращивают жизнестойкую молодь (первая стадия). Другие из этой молоди – товарную рыбу (вторая стадия). На той и на другой стадии корма, подчеркнем, отечественного производства, важны как никогда: отсутствие таможенных пошлин, в сравнении с импортными, соответственно, более короткое плечо и более низкая цена доставки, обеспечат снижение издержек рыбоводам.

К сожалению, законодательно рыбоводов уравняли: то есть, те, кто выращивает малька, должны быть настолько же рентабельны, как и те, кто выращивает товарную рыбу. В жизни так не бывает, поскольку первая стадия более наукоемкая, энергоемкая и капиталоемкая. По сути, рыборазводные хозяйства первой стадии несут несоизмеримо большие издержки и экономические риски, чем второй. Мы и так долгое время «кормили» науку и производство Дании, Голландии и других стран, производящих рыбный корм.

В этой сфере в нашей стране теперь наметился прорыв. В настоящее время уже открылись комбинаты по производству рыбных кормов. Первый, охватывающий Северо-Запад, открыт в Карелии, второй – в Белгороде, с охватом Юго-Запада и Юга России. Таким образом, мы избавляемся от зависимости в рыбных кормах от европейских стран. Хорошо, что они перестали их нам поставлять.

Речь идет о стратегических вопросах

– Сегодня, когда мы прозрели и начинаем разбираться с составом кормов, возникает много вопросов стратегического плана о здоровье человека и человечества, и, в частности, населения нашей страны.

Продовольственная безопасность – понятие не только количественное, но и качественное. Отрадно, что корма российского производства уже опробованы, нареканий нет. Почему я выше сказал о прорыве? На производство рыбных кормов в последние годы нацелена наука и все сельскохозяйственное производство. Здесь главные компоненты – соя, кукуруза, масляничные культуры, рыбная мука, чего нам в прежние годы не хватало.

То есть, когда на Украине началась спецоперация, и санкции коснулись всего, не только кормов, но и той триплоидной [стерильной – прим. ред.] икры, которую нам подсовывали зарубежные партнеры, для нас, рыбоводов, особых причин для отчаяния не было. По сути, отрасль к подобному развитию событий была готова. Благодаря чему в настоящее время мы используем отечественные корма. Да, объемы пока еще недостаточны, это понятно, но качество, соответствующее еще советским ГОСТам, – без красителей, ненужных добавок и прочего.

–   Владимир Васильевич, не могу не спросить, триплоидная икра, чем плоха или опасна?

– Если рассматривать икру как деликатес к столу – абсолютно ничем. Вкусная, полезная продукция. А вот с точки зрения рыборазведения – бесполезная биомасса. Из триплоидной икры малек не вырастет. А вот теперь представьте, что рыбоводное хозяйство купило якобы репродуктивную икру, для выращивания ремонтно-маточного [племенного – прим. ред.] стада. Из нее ничего не выросло. Рыбовод несет убытки, которые возместить не получится.

Евробюрократия научилась хорошо защищать свои интересы, и доказать что-то в суде не выйдет, опять же зря потраченные деньги. Но могу отметить, что бумеранг возвращается. Дело в том, что в связи с санкциями и контрсанкциями Норвегия в России потеряла большой рынок сбыта рыбы: сельди, лосося, кеты, форели, других видов. Только Санкт-Петербург в неделю брал около 5,5 тысяч тонн норвежской рыбы. В настоящее время именно товарные рыбоводные хозяйства Норвегии банкротятся, а коль скоро нет спроса на рыбу, то нет и необходимости в большом производстве инкубационной икры. Но это их выбор.

Зато, в настоящее время, наш посадочный материал, икра на стадии «глазка», личинки лососевых и сиговых расходятся от севера до юга нашей страны и далеко за Урал. Карелия, например, взяла очень много нашей икры, именно разнополой, для создания ремонтно-маточного поголовья, наша Ленинградская область, Вологодская, Архангельская, чтобы обеспечить им свои регионы для получения в дальнейшем товарной рыбы.

В перспективе – тесное сотрудничество с Киргизией

Не задать вопрос о впечатлениях от работы Санкт-Петербургского экономического форума было бы неправильно, и вот что ответил мой собеседник:

– К сожалению, обстоятельства сложились так, что мое присутствие было важнее здесь, в питомнике. Но за ходом этого форума я внимательно следил, более того, мои партнеры и друзья, которые участвовали в его работе, позаботились о том, чтобы потенциал нашего питомника был задействован в каких-то новых проектах.

В отличие от предыдущих мероприятий, нынешний форум был более живой и творческий. Практическая часть была главенствующей. По завершении к нам обратились киргизские коллеги с предложениями по кормопроизводству и получению жизнестойкой разнополой икры или молоди. Кстати, я не очень понимаю, почему санкции рикошетом ударили и по ним? Они тоже не могут теперь закупать ни посадочный материал, ни корма у Евросоюза.

В чем выгода от совместного сотрудничества: у нас хорошо развитая наука в области рыбоводства, биохимии, ихтиопатологии, у них – почти идеальная вода, не требующая искусственного насыщения кислородом, в отличие от наших водоемов. Под перспективные проекты с киргизскими коллегами мы начали расширение инкубационного цеха. Опытных специалистов не хватает, посему, когда надо, сам варю, паяю, сверлю, спасибо друзья помогают.

– Зная вашу способность к экспериментам и инновациям, что нового?

– Совместно с другом Сергеем   – механиком, инженером, изобретателем, в общем, человеком, мыслящим нестандартно, – мы сделали слайсер для мороженой рыбы. Он мелко ее нарезает, и при оперативной необходимости мы добавляем ее в рыбный корм.

Напомним, что в 2010 году за точность физико-математических расчетов инкубационных рыборазводных систем Владимир Васильевич был награжден золотой звездой, которую вручал ему в то время Председатель Правительства РФ Д.А. Медведев   [см. «ВБ» №9 за 6-12 марта 2019].   А сегодня Владимир Елисеев является советником министра рыбного хозяйства Российской Федерации в рыбоводной отрасли.

Д. Трофимов