На Ладоге и на Воронежке. О празднике-фестивале «Слава русскому оружию»

Первого июня в деревне Самушкино на реке Воронежке в очередной раз проводится праздник-фестиваль «Слава русскому оружию». Проводится он, как известно, в честь победы новгородцев и ладожан над шведами в 1164 году. Победа эта заставила шведов почти на семьдесят лет отказаться от набегов на побережье Ладоги и новгородские земли. В 2018 году празднику присвоен статус областного.

А мы продолжаем обращаться к истории нашего края, и постоянно находим что-то новое, в том числе и о наших взаимоотношениях со шведами в более поздний период, в 1701-1702 годах.

Не так давно вышла очень интересная книга Павла Александровича Кротова «Российский флот на Балтике при Петре Великом». Эта монография доктора исторических наук СПбГУ, профессора Кротова раскрывает историю становления российского флота на Балтике. В ней освещаются строительство корабельного и галерного флотов, боевые действия на море, рассматриваются пути формирования личного состава и деятельность таких флотоводцев, как Пётр Первый, Н.А. Сенявин и М.М. Голицын. Затрагивает автор книги и историю нашего края.

Одна из глав книги называется «Начало кораблестроения на верфи в Сясьском Устье». Начинается она с именного указа Петра Первого от 22 января 1702 года: «...во оборону и на отпор против неприятелских свейских (шведских) войск на Ладожское озеро зделать военных шесть караблей по осмнадцати пушек из Новгородцкого приказу, которым быть в полку ближняго нашего окольничего Петра Матвеевича Опраксина с товарыщи, а делать те карабли на реке Сяси, которая впала в Ладожское озеро, от Ладоги (города) в тритцати верстах или на реке Паше, которая впала в реку Свирь, а Свирь - в Ладожское озеро». Корабли эти должны были использоваться для борьбы со шведской «Невской флотилией», созданной в 1701 году для действий на Ладожском озере. Разгром этой эскадры и вытеснение её судов с Ладоги были необходимы для того, чтобы создать условия для осады и штурма Нотебурга (Орешка) летом — осенью 1702 года. Иначе рассчитывать на успех осады было невозможно: эскадра являлась внешней защитой крепости.

Комендант Новгородского уезда стольник И.Ю. Татищев, назначенный руководителем строительства кораблей, провёл в феврале 1702 года обследование Сяси, Паши, низовьев Свири и принял решение строить корабли на Сясьской верфи. 1 мая 1702 года на верфи в дворцовом селе Сясьское Устье начали строить два малых фрегата. Таким образом, в 1702 году Россия перешла от изготовления озёрно-морских стругов к строительству небольших боевых кораблей, которые предназначались для развёртывания боевых действий против хозяйничавшей на Ладоге шведской военной  флотилии. Для того, чтобы реально бороться за выход в Балтийское море, необходимо было сначала очистить Ладогу от шведских кораблей.

Одна из следующих глав называется «Борьба русских озёрных сил на Ладоге против шведской Невской эскадры в 1702 г.». Обратимся к её содержанию.

Перезимовавшая в Выборге Невская эскадра вице-адмирала Г. фон Нумерса вступила под паруса 15 апреля и 3 мая в полном составе собралась близ бара у Нотебурга. Шведы в течение мая крейсировали, главным образом, в шведской части озера. 20 мая близ острова Коневец они захватили русскую лодку в качестве трофея. 31 мая шведская бригантина «Ёйя» была обстреляна русскими с берега, когда приблизилась к устью реки Тулоксы, а затем при прохождении деревни Андрусово. Более активные действия шведской эскадры последовали с 8 июня. В этот день комендант Нотебурга Г.В. Шлиппенбах получил от русских пленных сведения о том, что из устья Волхова готовы выйти на воды озера восемь фрегатов. Это были искажённые сведения, связанные с началом судостроительных работ у села Сясьское Устье. 9 июня шведская эскадра из восьми судов под флагом Нумерса выступила к месту назначения. О своих действиях вице-адмирал так рапортовал королю: «...по прибытии на предполагаемое место я выстроил флот в надлежащем порядке и дал шведский сигнал (два орудийных выстрела, подававшихся через непродолжительное время) для того, чтобы обозначить своё присутствие и вынудить врага выйти, но противник не появился».

Не обнаружив неприятеля, шведская эскадра двинулась на северо-восток, к устью реки Воронежки. Заметив шесть русских лодок, ушедших в устье этой реки, шведы организовали погоню и 14 июня высадили на берег до сотни солдат-финнов и часть моряков — членов экипажей. Они сожгли «два боярских» поместья и несколько хуторов, все жители которых успели убежать в лес. 27 июня эскадра повторила рейд к устью Воронежки. По решению военного совета, состоявшегося в четыре часа пополудни, на берег для грабежа местного населения и захвата «языков» с десантных лодок высадилось около четырёх сотен солдат-финнов и моряков эскадры.

Разорение прибрежных селений продлилось недолго. В 9 часов со стоявших на якорях на глубине (в трёх верстах от берега) шведских судов заметили возвращавшихся из похода на север шестнадцать русских «15- и 16-вёсельных ладей с 60-70 человеками на каждой, вооружённых мушкетами и пиками». Это был отряд подполковника П.И. Островского. Командир русского отряда не растерялся и немедленно начал спускаться на неприятеля на вёслах, стремясь вклиниться между берегом и стоявшей на якоре эскадрой, отрезав тем самым занявшихся грабежом шведов и финнов от возможности возвратиться на свои суда. Неприятели бросились в лодки, погребли обратно, отстреливаясь от русских, открывших стрельбу с  подошедших стругов. Дюбель-шлюпка «Аборен», способная действовать на мелководье и потому подошедшая близко к берегу, оказалась окружённой. Шведское судно полтора часа отбивалось оружейным и орудийным огнём и сумело всё-таки ускользнуть от опасности быть захваченным. Бой закончился. Упомянутый поход отряда подполковника П.И. Островского был совершён вдоль восточного берега Ладоги с выходом к Кексгольмскому лену, где россияне в ответ на шведское опустошение деревень на Воронежке, по шведским данным, «разорили и пожгли 52 деревни». На обратном пути 23 июня были совершены высадки на острова Валаам и Мантсинсаари.

В последующем Невская эскадра продолжала крейсировать на Ладожском озере. Однако навязать решительный бой российским стругам шведы не могли, так как русские держались на прибрежном мелководьях, не доступных более глубоко сидящим судам Невской эскадры. Таким образом, 11 августа, к примеру, тридцать шесть русских лодок, двигавшихся на парусах и вёслах, уклонились от серьёзного боя около островов Зеленцы. Решающий бой шведских и русских сил состоялся 28 августа. Шведский отряд из шести вымпелов направился из района дозорной службы близ Нотебурга курсом к мысу, где ныне расположена деревня Леднёво. Дубель-шлюпка «Ешен» продвинулась на прибрежное мелководье для лучшего препятствования продвижению русских. В семь часов утра команда «Ешена» усмотрела русскую флотилию, выходящую из устья реки в числе 36 «ладей» и 15- либо 16-вёсельных «галер», вероятно, имелись в виду большие морские струги и островские лодки. Слабый ветер не дал шведам уйти от погони русских на гребле. Шведская дубель-шлюпка была взята на буксир кораблём «Тор», её экипаж перешёл на ведущий корабль. «Тор» имел во время разгоревшегося боя артиллерийское вооружение из десяти орудий. Русским отрядом командовал полковник И.А. Тыртов. Сблизившись со шведскими кораблями, россияне пошли на абордаж, что лишило врагов возможности применять артиллерию. Шведы вступили в ожесточённую схватку, применяя гранаты и мушкеты. В ходе неоднократных абордажных приступов был захвачен флаг «Тора», но овладеть кораблём с отчаянно отбивавшейся командой оказалось невозможным. Тогда россияне начали рубить топорами корпус корабля со стороны кормы на уровне ватерлинии, рассчитывая его потопить. Пробоина была сделана, корабль начал набирать воду, но его командир обер-лейтенант Х. Хусман приказал перетащить одно из орудий в кормовую каюту и открыл картечный огонь в упор через задние окна. Видимо, в этот момент был «ис пушки картечем убит» отважный подполковник Тыртов. Русские струги отвалили от шведского корабля. В качестве трофея им досталась дюбель-шлюпка «Ешен», на которой была обнаружена «пушка медная немалая» и другое. Жестокий абордажный бой длился около пяти часов.

Остальные шведские суда находились на значительном удалении и участия в бое не приняли! На помощь пошла было шнява «Астрильд», но когда её командир разглядел в подзорную трубу, что на «Торе» сбита крюйс-стеньга, перебит такелаж, паруса изорваны в лохмотья и забрызганы кровью, он посчитал, что всё кончено, и повернул назад. Потери шведов убитыми и ранеными составили двадцать три человека. По утверждению ладожского воеводы П.М. Апраксина, он послал на Ладогу отряд «в гребных 30 лотках полковника Ивана Тыртова с полком салдацким...». Сколько погибло ладожан в этом бою, неизвестно.

Удалось зато выяснить место этой отчаянной схватки. Участник того боя подполковник Я. Левашов вспоминал в своей «сказке» о службе, что он служил в 1702 году поручиком в полку И.А. Тыртова. «...в 702 году ...велено бывшему полковнику Тыртову с полком быть в Ладогу в полку боярина и сенатора Петра Матвеевича Апраксина. Из Ладоги командирован полк наш на Ладожское озеро на лотках против неприятелских швецких судов... августа 28 дня приступали х караблю и взяли с карабля флак, бот и пушку, и в оное время на приступе у карабля полковник Тыртов убит, а я ранен тежелою раною и прислан к полку нашему господин полковник Гордан...». Секунд-майор А. Близников, поручик в 1702 году, говорил так: «...из Ладоги послан на Ладуское озеро против швецких шкуд и карабля, и был я на приступе, как приступали к оному караблю, и розбили, и флак с него сняли..». Приведённые свидетельства надёжно обозначают место боя - вблизи устья Волхова.

Боевые действия на Чудском, Псковском и Ладожском озёрах дали сторонам военного конфликта ценный опыт. Русской стороне стало очевидно, что суда старых типов не могут эффективно действовать против современных шведских судов. Несмотря на проявленное россиянами мужество в боях со шведами, итоги борьбы в этот период противостояния россиян и шведов были скромными.

1701-1702 год были только началом борьбы, Россия ещё не имела тогда ни доступа к Балтийскому морю, ни военно-морского флота. О последующих событиях на Ладоге и на Балтике вы можете узнать, прочитав книгу П.А. Кротова до конца. Ведь когда читаешь её, думаешь: «Исторические события совершались совсем рядом. Каждый камень здесь дышит историей».

Живёт в наших краях Николай Павлович Гоголев, потомок русского солдата Ивана Щепотьева, штурмовавшего Орешек. Иван во главе «рыбацкой ватаги» в двадцать семь лет принял участие в штурме крепости и, будучи отчаянно храбрым, так отличился, что Пётр Первый присвоил ему звание сержанта, одел с ног до головы и «снабдил деньгами». Не умирают и легенды о шведских кораблях, в разное время заходивших в реку Воронежку, о шведах, грабивших деревни на берегах Воронежки. А в переписи 1710 года упоминается «швецкая полонёная женка», живущая в дворянской семье на

Вороновском погосте. Есть у нас, в Паше, и потомки шведов. Вот такая история...

Э.Е. БОЛЬШАКОВА