Несостоявшаяся встреча

По-настоящему я поняла важность режима, когда начала писать сама. Если отвлекусь, упущу утреннее время, то после как не пыжься, а день всё равно пропал. Поэтому и старалась без особой надобности не докучать маэстро. Кроме того, поговаривали, что в последнее время у него были проблемы со здоровьем. Но когда я узнала в конце ноября, что Исаак Иосифович почувствовал себя лучше и даже написал новый замечательный романс, то решила его навестить.

И повод нашла подходящий: очень хотелось услышать его мнение о последних поэтических сборниках Александра Городницкого, которые я приобрела на вечерах горячо любимого мною питерского барда (пусть он и давно живёт в Москве). Тема памяти жертв Холокоста, антисемитизма и вообще национализма в современной России с небывалой смелостью, мудростью раскрылась особенно в сборнике «Коломна». Я взяла книги Городницкого на работу с намерением улучить часок-другой вечерком, чтобы навестить Исаака Иосифовича. Но не случилось... Вечером 27-го декабря мне позвонила дочь Ася и, плача, сообщила горькую весть, что час назад скончался Шварц.

Может быть, потому, что не удалось с ним проститься, а главное, потому, что с нами осталась его неповторимая, сразу, по первым тактам, узнаваемая музыка, сознание отказывается принимать непоправимую истину – Исаака Иосифовича больше нет… Все первые 40 дней особенно много о нём думалось и вспоминалось. Великий композитор Исаак Шварц остался. Уверена, что его музыка, уже ставшая классикой, будет ещё больше исполняться, цениться и пониматься – она на века. Но человек Исаак Шварц – ушёл навсегда. Жаль, что наша последняя встреча не состоялась, но были другие, о некоторых хочется поделиться.

Если мне не изменяет память, то происходила эта встреча в тёплый августовский вечер 2002 года. Спустя многие годы из Израиля приехала бывшая сиверская дачница Ольга Левина. В детстве и отрочестве каждое лето она проводила в Кезево, где родители постоянно снимали дачу. В Россию Ольга привезла книгу лирических стихов «Когда глаза купаются в глазах», многие из которых посвящены Сиверской, а также автобиографический роман «Листопад». Целью поездки были встречи с родиной, друзьями и издание привезенных книг.

Представление только что вышедших из печати книг Ольги происходило в музее А.С. Пушкина на Мойке, 12 и в нашей Сиверской поселковой библиотеке. В организации вечера в Сиверской я ей помогла. Так и подружились. Потом выяснилось, что Ольге очень хотелось поговорить с Исааком Шварцем, музыка которого ей нравилась, но до приезда в Россию, она ошибочно, как и многие в Израиле, принимала её за музыку Булата Окуджавы.

Удивляться не приходится: ведь она эмигрировала из России в 1980 году, когда из титров уже готовых фильмов удалялось имя композитора, его симфоническую музыку не допускали к исполнению в концертных залах. Трудности у ныне прославленного Исаака Шварца начались давно, с той поры, как он отказался подписать пасквильное письмо от Союза композиторов против Дмитрия Шостаковича и вышел из Союза в знак протеста… Да ещё в 1976 году, в разгар очередной кампании антисемитизма, в Израиль эмигрировала его семья. И если Булат Шалвович давал концерты не только в России, но и по всему миру, в том числе не раз бывал в Израиле, то Исаак Шварц вёл тихую жизнь сиверского отшельника.

Узнав, что моя гостья – поклонница его таланта и недавно приехала из Израиля, Исаак Иосифович, любезно согласился её принять в семь часов вечера, но просил не опаздывать. Он беспокоился о своих близких и хотел разузнать об обстановке в стране. В это время у израильтян в очередной раз обострились отношения с палестинскими арабами. Но Оля пришла ко мне поздновато, а по дороге умилялась каждому виду, особенно с плотины, просила сделать фото на память. В результате, как я не подгоняла Ольгу, мы пришли к дому Шварца только в восемь вечера, когда нас уже перестали ждать и заперли калитку. Вскоре выглянула супруга композитора, Антонина Владимировна, и увела собаку. Потом вышел недовольный Исаак Иосифович, отчитал меня за опоздание и решил, было, сразу с нами распрощаться, особенно после того, как Ольга назвала его сначала Шаинским, попыталась исправиться и окрестила Евгением Шварцем! Я готова была провалиться сквозь землю. Всю дорогу я заставляла Ольгу повторять правильно имя композитора, но при встрече, видимо ещё и от волнения, она вконец запуталась. То ли любопытство взяло своё, то ли явная комичность ситуации смягчила его, но вскоре Исаак Иосифович сказал: «Ну, хорошо. Давайте погуляем вместе ещё полчасика, пока Тонечка съездит в магазин».

И мы, прогуливаясь по Пушкинской, продолжили разговор. Исаак Иосифович живо интересовался положением в Израиле. Ему явно понравилось, что Ольга оказалась большой патриоткой, благодарной стране, помогшей вырастить и воспитать двух достойных сыновей. Ещё одной точкой сближения оказалась любовь к Сиверской. Исаак Иосифович поделился своей недавней радостью: в мае впервые в Большом зале филармонии с огромным успехом был исполнен его новый концерт для оркестра в семи частях «Жёлтые звёзды» - так, что после исполнения весь зал долго аплодировал стоя. Даже из названия понятно, что она посвящена трагедии Холокоста.

Но в разговоре он назвал самый весёлый еврейский праздник Пурим библейским и получил неожиданный отпор от гостьи, которая, как и все ортодоксы, считает Библию только плохим переводом Торы. Ольга разошлась не на шутку, а я в очередной раз каялась, что привела её к Шварцу. Композитору пришлось доказывать знание истории еврейского народа, даже сослаться на деда-раввина. Потом прояснилось, что Ольга диабетик, и ей необходимо срочно попить и хоть что-то съесть (отсюда и некоторая неоправданная агрессивность).

Так мы оказались на веранде дома Исаака Иосифовича. Тонечка тихо накрыла стол к чаю. Но Ольга и тут возмутилась, что одновременно поставили сразу молочные продукты (масло и сыр) и колбасу: «Я думала, что попала в дом настоящего еврея!» - вскричала она и поднялась, чтобы уйти. Поскольку я не последовала её примеру, а продолжала сидеть, стыдливо опустив глаза, то она как-то успокоилась, села. Я про себя думала, что уж теперь-то меня в этот дом и на порог не пустят. Но, благодаря такту Исаака Иосифовича, вскоре завязалась интересная, спокойная беседа (кстати, за разговором Ольга забылась и съела и сыр, и колбасу и сразу повеселела; вот, что значат их величества гормоны).

Выяснилось, что в Петербурге у них много общих знакомых и есть даже дальние родственники. Заодно установили, что и я с ними одной крови, хотя, как выразился Исаак Иосифович, нос у меня подкачал, не типичный. Зато все кавказцы меня всегда считают за свою. В разговоре о Торе я также не могла быть судьёй. В доме профессиональных революционеров-большевиков говорили только по-русски и никогда на религиозные темы. Все мои познания об истории еврейского народа и его религии почерпнуты, главным образом, из книги «Библейские сюжеты в живописи и скульптуре Эрмитажа» (к моему великому стыду). Так что подкачал не только мой нос. Исаак Иосифович извинился за первоначальный строгий приём. «Я думал, что Вы, Оленька, писатель, как Татьяна Толстая. Тут я не делаю различия по полу, и говорю по-мужски. А вы оказались поэтом».

Постепенно разговор вернулся к концерту для оркестра «Жёлтые звёзды». Было уже довольно поздно, где-то около одиннадцати часов вечера. Но композитору очень хотелось показать своё новое детище, а нам ещё больше хотелось его услышать. Так мы из одной веранды перебрались на другую, где находился музыкальный центр. Исаак Иосифович попросил Тонечку поставить диск с «Жёлтыми звёздами» (сколько помню, он всегда так ласково обращался к Антонине Владимировне). Все уютно устроились: на маленьком старинном диванчике Шварц и Ольга, а мы с Тонечкой в креслах. Я в очередной раз попала, правда, теперь в комичную ситуацию. На диванчике, кстати, точь-в-точь как у моего деда Гриши, лежало сложенное одеяльце.

  - Это, верно, место для вашей собачки? - предположила я.

  - Наша маленькая собачка – это я, потому что иногда на нём отдыхаю, – ответил с улыбкой Шварц. А я решила для себя дальше молчать, как рыба.

Предварительно Исаак Иосифович объяснил, что дело происходит во время войны в Прибалтике, в еврейском гетто, где молодые, любящие друг друга парень и девушка, справляют свадьбу в еврейский праздник Пурим. Все веселятся, как положено евреям в Пурим, хотя знают, что завтра их ждёт неминуемая смерть. История подлинная. Куда до этой трагедии той, другой, выдуманной о Ромео и Джульетте!

И полилась в душу музыка весёлая, но с глубокой печалью, такая, какую дано было писать только этому особенному, удивительному композитору. В её ткань вплетались    знакомые мелодии еврейских народных песен и зажигательных танцев, но всё с драматическим надрывом. Исаак Иосифович время от времени давал краткие комментарии. Под конец мы сидели, обливаясь слезами. Эмоциональная Ольга обняла композитора, сказав, что только теперь поняла, что встретилась с великим человеком и никогда уж не перепутает его имя, да и друзьям в Израиле расскажет о нём и об этой встрече.

Мы тепло простились и в полночь вышли притихшие на улицу. Был довольно холодный августовский вечер, в небе сияли бесчисленные звёзды. В душе продолжали дрожать струны, растревоженные другими звёздами, «Жёлтыми звёздами» великого Исаака Шварца. Спать совсем не хотелось, да это было бы и невозможно. И мы с Ольгой пошли топить мою баню. Вышли из этого чистилища часа в четыре утра. Звёзды над головой стали ещё ближе и ярче. Весь посёлок пребывал в глубоком сне, а мы шли, читая стихи, говоря о чудесном человечище, Исааке Шварце, о том, что такие встречи бывают раз в жизни.

«Жёлтые звёзды» я больше не слышала. Такой диск пока не выпущен, хотя после смерти композитора появилось много дисков с его музыкой. Но я всё же не теряю надежды, что обязательно услышу ещё не один раз эту гениальную музыку о великой трагедии маленького, но гордого и талантливого народа.

P.S. Со времени смерти  И.И. Шварца прошло 10 лет. К сожалению, в Петербурге и по сей день очень редко звучит его музыка, особенно симфоническая. А ведь не представить лучшей музыки об этом самом красивом городе мира, чем тема «Прогулка по городу» из кинофильма Сергея Соловьёва «Мелодия белой ночи». Настоящее признание в любви от великого композитора! Мне посчастливилось попасть 22 августа на концерт Олега Погудина «Песни Исаака Шварца» в зале Капеллы. Не то, что не было ни одного свободного места в зале, но все проходы, вплоть до верхней галёрки, были заставлены дополнительными стульями. А как бисировали и Погудину, и музыкантам, когда певец брал паузу, чтобы отдохнуть! Я ещё не меньше недели жила под сильным впечатлением от концерта. К чести Гатчины и Сиверской надо сказать, что здесь делают всё для пропаганды музыки композитора, которого искренне любят и никогда не забывают.